следить за Ангелом, а тот вдруг сложил крылья, на несколько мгновений замер в невесомости и полетел камнем вниз.
Линия горизонта, над ней облака, одно из которых колоссального размера, а над ним летящий некто, точнее уже не летящий, а падающий в него некто, которого ребёнок обнаружил птицей, а позже разглядел в нём Ангела.
Падающий в облака Ангел, желающий вспомнить, каково ему было лететь на эту планету впервые. Он мчался вверх, желая покинуть это место. Он рвал свои мышцы, рвал свою волю, но, в конце концов остановился. Так хочется скорее вот так взмыть вверх, по — настоящему, не оглядываясь. Что я буду чувствовать тогда? Радость или грусть? Грусть по этому месту? Сейчас так точно нет, но и улетать не сейчас. Все желания могут изменить оставшиеся, требующие свершения деяния.
Упал в облако, Гость вновь расправил крылья и полетел дальше. Ещё какое — то время он может просто поноситься по этой планете, любуясь и ужасаясь её контрастами.
2
Снег засыпал следы. Гость видел рыдающего Стивена. Сквозь стоны он просил Гостя уйти. В этом момент с Гостем говорил кто — то ещё — именно тот, после веления которого он отправился на землю.
Гость слушал, стоя среди исчезающего под толщей снега кладбищем.
— Всё идёт так, как должно идти. Твоя миссия практически выполнена. Теперь ты можешь оставить его.
— Хорошо, — ответил Гость кому — то ещё и Стивену, который отчаянно просил его уйти.
— Всё кончено. Просто убирайся. Дай мне спокойно умереть.
Наступила тишина. Ветер начал набирать новую силу. Он вновь разогнал снежные хлопья.
— Хорошо.
Совсем неожиданный, но так желанный ответ.
Гость тут же отправится в квартиру Стивена. Там его почувствует чаки. После чего верный друг приведёт Артчера в обитель. Гость будет рядом со Стивеном до того момента, пока его не подключат к необходимому медицинскому оборудованию. Он выживет только от того, что Гость наделил его своим иммунитетом. В Стивене осталась частица Ангела.
После Гость отправится кое — куда ещё. Пока он будет на земле, он сможет сделать ещё одно важное и такое необходимое для человека дело.
— Она не останавливается, — услышит Гость голос сверху.
— Давно всё так? — спросил он.
— По их времени — да.
Гость молчит. Молча шагает, оставляя от своего присутствия только следы на снегу. Идёт по ночному парку, в одном времени с лежащим в коме Стивеном.
— Сделай, как она просит. Я надеюсь на тебя.
Гость кивнул, накинул капюшон на голову, оторвался от поверхности. Полетел прочь. Теперь не оставляя после себя ни следа, он растворялся в плотном снегопаде. Вскоре капюшон слетел с головы обладателя дикого, горящего огнём взгляда.
Он мчится против ветра, против разбивающихся о кожу ледяных комков. Повсюду плотная масса всех оттенков серого.
Нутро Гостя рвётся. Будь бы это возможным — он сию же минуту рухнул бы камнем вниз, но у него нет возможности разбиться и умереть.
Как сильно он изменился, прибывая в этом мире — диком и чужом, в котором он мог быть только Гостем.
Этот мир повлиял на него. Он изменил его взгляды. Не имея никакого представления о том, что что — то может столь незаметно, ненавязчиво и тонко поменять внутри важные вещи, Гость не противодействовал миру. Ему всегда казалось, что он — всего мёртвое изнутри существо, способное только совершать определённые действия и наблюдать изменения русла реки.
Его не знает вся вселенная, если он не знает себя сам.
Эму очень многое дали ночных скитания по дождливому городу, в лужах которых отражался неоновый свет. Он же наполнял собой мелко кружащую в воздухе влагу, которой дышал Гость. Запах опавшей листвы, сырого дерева, мокрого асфальта.
Эти прекрасные грозы! Буйство стихии. Запах озона в воздухе.
Впервые он увидел это вместе со Стивеном — в его детском воспоминании Гость вместе с ним заблудился в лесу, когда юный парень тщетно искал помощи другу.
Никто не видел в небе столько красоты, сколько мог там видеть Гость. Ровно с таким же соотношением величин никто не видел в мире столько имеющийся в нём грязи, сколько её мог видеть Гость.
Этот мир поражал его своими крайностями, своим абсурдом, своей добротой и бессердечием.
Этот мир помог Гостю немного разобраться в себе, понять, кто он есть и, самое главное — понять, что он жив! Этот мир запустил его внутренние процессы точно так же, как сам Гость запустил их в Стивене.
Гость порой признавался себе в том, что, как бы там ни было, этот мир останется для него замечательным местом. Вместе с этим он понимал, что Стивен останется для него кем — то чрезвычайно важным. У Гостя появилась к нему определённого рода привязанность. Не такая, как у Стивена к нему, нет. Это было что — то более высокое и важное. То, на что человек не способен по природе.
В эту ночь Гость покинул мир Стивена, унеся из него на своих крыльях немного снега. Это вся его награда за то, что он смог в нём оставить.
3
Убаюкивающих шум раскачивающегося по сторонам поезда нагонял сон. Вагон был чистым и уютным. Мягкая обивка будто бы впитывала и растворяла все лишние звуки. Ещё больше уюта внутри поезда создавал вид снаружи. Пасмурная, но яркая, красивая осень исправно и ответственно наполняла окружающий мир положенной для октября красотой. Толи низкие, серые тучи пролетали мимо окна вагона номер семь, толи окна вагона номер семь неслись мимо них. Лёгкая, чуть кружащая голову иллюзия добавляла прекрасного в особую атмосферу.
Поезд неспешно шёл по рельсам. С одной из сторон — море, с другой — горы. Переменчивый вид из окна на данный момент был таковым. Море сейчас виднелось лучше, чем горы, которые пассажир купе номер пять наблюдал через окно в коридоре, поверх которого было наложено ещё и стекло непосредственно двери купе. Стёкла время от времени были в дождевых каплях, а если не в них — то в налёте тумана, что умудрялся держаться над землёй, не смотря на дождь.
Море было серым, мрачным, но живым, обладающим своим нравом. Оно понемногу волновалось. Время от времени над ним можно было увидеть кружащих чаек. Некоторые из них качались поверх воды. Самое красивое зрелище непременно была на линии горизонта — там, где серое море уже переходило во множество оттенков, там, где оно прикасалось к небесам. Те, в свою очередь, рвались на куски, оголяя голубое небо. Через эти же куски голубой пустоты в море под определённым
